Adult Search

Якутский республиканский комитет

Коммунистической партии Российской Федерации

Адрес: Республика Саха (Якутия),
г. Якутск, ул. Октябрьская, дом 3
Телефон: +7 (411) 23-66-151
Электропочта: mgm_2004@mail.ru

ДЕРЕВЕНЬКА МОЯ…

 И я давно не бывал в деревеньке своей, выражаясь несколько высокопарно – святой своей купели, где не столько как родился, как осознал себя и мир вокруг, став, надеюсь, полноценным homo sapiens – человеком разумным.

Ну, раз так, то хоть словами выражу то, какие мысли напрашиваются, когда слышу о дорогой нашей Чурапче. Которая расположена на холмах и потому о ней в шутку говорят: «Чурапча – вторая Москва», но с поправкой – «только дома пониже, да асфальт пожиже!».

Конечно, Чурапча ныне не та, каковой была в пору нашего детства и молодости. Она, впрочем, как и мы, сильно изменилась. Теперь язык не повернется сказать, что она – деревня, причем деревянная - дальняя…

Но всё же в памяти нашей главенствует именно это определение.

* * *

Скоро 90-летие со дня образования нашего родного Чурапчинского улуса, которую я любовно-нежно обобщаю словами указанной песни: «Деревенька моя деревянная дальняя». Он был образован 25 марта 1930 года Постановлением ЯЦИК – правительства Якутской автономной советской социалистической республики. Как указывается в материалах ЯСИА (ysia.ru), до этого район именовался Ботурусским, в него, кроме Чурапчинского, входили Усть-Алданский, Амгинский и часть Таттинского улусов. Испокон веков территорию этого обширного улуса населяли гордые, независимые и свободолюбивые люди.

Как известно из легенд и устных преданий, в частности олонхо, народ саха называет своим праотцом Эллэй Боотура. Так вот, его сын Дьуон Дьанылы является родителем основателя рода, расплодившегося на этой суровой, но благословенной земле междуречья Лены и Алдана - Боотур Ууса (имя можно перевести как «Богатырь-родоначальник». Его именем впоследствии и был назван улус, что подтверждается материалами Российского государственного Архива древних актов.

Одной из легендарных исторических личностей Чурапчинской земли был Куданса Великий (Улуу Кууданса), живший в XV веке в местности Майы Балы и обладавший огромным богатством - тучными стадами скота, многими табунами лошадей на своих обширных землях. Видный государственный деятель, якутский советский поэт и писатель Платон Ойунский, часто посещая чурапчинские земли, был, конечно, об этом осведомлен и на этой исторической основе написал свою знаменитую поэму «Куданса Великий».

С далеких времен на землях Ботурусского улуса, в том числе и чурапчинских, жили разбросанные по исконным родным своим аласам и речкам в подавляющем своем большинстве, если можно так выразиться, чистопородные якуты – саха, занимавшиеся разведением домашнего скота и лошадей. Затем, как и везде, в их уклад жизни ворвались изменения, повлекшие ассимиляцию населения, смешение культур и верований.

Особую роль, как пишут историки, сыграла то, что далекий Якутский край стал местом ссылки неугодных властям Российской империи людей. Это были непокорные насаждаемому церковному укладу группы староверов (иноверцев), скопческие семьи, ссыльные поляки и другие, как принято ныне говорить – «инакомыслящие», противники царизма с клеймом «государственных преступников», а также обычные уголовники. К ним можно добавить «государевых ямщиков», занимавшихся почтовым извозом вдоль великой Лены и далее к Северу. Прибывавшие представляли многие народы Российской империи. На этом фоне местные якуты (саха) стали именоваться «инородцами».

* * *

Не уходя далеко от темы разговора, необходимо упомянуть о некоторых невольных «гостях» Якутии.

В Ботурусском и иных улусах, расположенных на обширном Ленско-Алданском междуречье, фактически до естественного своего исчезновения долгое время в своих деревнях (кстати, как и в Намском, Мархинском и других наслегах Левобережья), проживали группы скопцов, которым согласно их верованиям суждено было иметь только одного ребенка в семье. Потому с годами они сошли на нет или разбрелись, растворились среди местных. Проживала такая группа скопцов и непосредственно рядом с расположением якутской-саха деревни Чурапча (ныне на том месте расположена межрайонная ДЭС).

Как известно из Истории, в середине XIX века усилилось стремление к независимости среди поляков, чье государство частично, в результате завоевания было насильственным путем присоединено к Российской империи. Наиболее ощутимый след в Истории оставило Польское восстание 1863-1864 годов, иначе называемое шляхетским бунтом (шляхта – привилегированное, в основном военное, сословие знати поляков) на землях бывшей Речи Посполитой, жестоко подавленное императором России Александром II.

После подавления восстания, тысячи поляков были сосланы с родных мест в бескрайние просторы Сибири. В том числе на земли Якутского края (волости) были практически на вечную ссылку отправлены около 300 поляков (по данным нашего современника - историка П.Л.Казаряна), соучаствовавших в восстании. Долгое время эти представители молодой знати – шляхты (можно сказать – интеллигенции) Польши были вынуждены жить и общаться с нашими предками – простыми людьми, существовавшими природным трудом (скотоводство, коневодство, охота и рыбалка). А куда им деться (природа всегда берет своё), они женились на якутках и оставляли потомство, впрочем, как и другие пришлые люди.

Кстати будь сказано – в родне говорили, что моя бабушка по отцовской линии была дочерью ссыльного польского ксёндза – католического священнослужителя. Потому получается, что отец во время Великой Отечественной войны освобождал от фашистов и родину своего деда (вот уж воистину мир тесен!).

Здесь надо сказать, что народ саха – наши предки, всегда проявляли свою вековую мудрость, строго следя за чистотой крови - избегая кровосмешения внутриродовыми браками детей своих. Известно, чтобы женить сына или выдать замуж дочь, они предпринимали иногда дальние поездки, вплоть до Вилюйских улусов. Не зря ведь существует якутское народное изречение «Кыыс – омук анала» (примерный перевод: дочь – предназначение человека иного рода).

Таким образом, в наше время на землях бывшего Ботурусского улуса (ныне Усть-Алданский, Чурапчинский, Таттинский и Амгинский районы) вряд ли можно найти чистокровного якута - саха, что становится очевидным даже при простом сравнении обликов предков со старинных фотографий и ныне живущих. Несомненно, это – результат добровольной ассимиляции, изменившей наследственность. И не только его – преобразилась культура, самосознание людей, некогда пренебрежительно называемых «инородцами».

* * *

          Чурапчинский улус расположен на Приленском плато, причем на возвышенностях. Наверняка многие, проезжая в Чурапчу, замечали, что дорога вначале не столь заметно поднимается на плато, а затем, минуя водораздел, который выше расположения поселка Нижний Бестях более чем на 200 метров, спускается с него. И лишь малые речки несут свои воды в сторону улуса, недостаточно орошая его луга и поля. Вот почему практически вся территория улуса находится в зоне, не то чтобы рискованного земледелия, но и повышенной опасности возникновения засухи, влекущего скудный травостой. Пусть даже их – чурапчинцев, выходцы из благополучных районов Якутии из-за этого «наградили» обидным определением «сутаакы», то есть жителями засушливых земель.

Но, несмотря на это, чурапчинцы всегда любили и искренно любят свою малую родину. Глубоко почитая могилы славных предков, своим трудом и духом стремясь к процветанию родного края, они никогда и ни под каким предлогом, даже в лихие годы, по доброй своей воле не оставляли её.

Может быть, потому на их долю выпало испытаний, тягот и лишений больше, нежели всему остальному якутскому народу. И чурапчинцы стойко и мужественно их преодолели. Даже это обстоятельство выделяет чурапчинцев среди иного населения Якутии. Быть может, оттого, что в их жилах течет кровь трудолюбивых и героических потомков Боотур Ууса, далеких от внутриродового кровосмешения и потому здоровых телом и духом.

Этот факт легко доказывается. Для этого нет надобности заглядывать в глубины Истории улуса. Вот то, что осталось на памяти людей моего поколения.

- На въезде в улусный центр на холме высится старый памятник жертвам так называемой «чурапчинской колотушки». Здесь в братский могиле похоронены жертвы белобандитов из войск атамана Семенова, зверски убитых ими летом 1922 года ударами дубинками (колотушками) по голове – видимо, для устрашения потенциальных последователей. Под простым кирпично-деревянным памятником с табличками, где указаны их имена, покоятся останки 17 мирных жителей, поддерживавших зарождающуюся советскую власть, в том числе родная мать известного советского якутского поэта и прозаика С.С.Яковлева - Эрилика Эристина.

Здесь хочу заметить – неподалеку на этом же кладбище покоится прах нашего отца – Прокопия Ивановича, прошедшего боевой путь от Москвы и Ржева до Берлина;

- В годы Великой Отечественной войны на фронт было призвано 2178 чурапчинцев. Они, как и весь советский народ, плечом к плечу с другими сибиряками, защищали Москву, шли на прорыв блокады Ленинграда, стояли насмерть у стен Сталинграда, сражались под Ржевом, участвовали в Курской битве, освобождали страны Европы и брали Берлин. А затем многие приняли участие в разгроме хваленой Квантунской армии Японии. Они, как и их сородичи - саха из других улусов, прославились как лихие кавалеристы, бесстрашные разведчики, меткие стрелки и артиллеристы.

В этой связи необходимо упомянуть о подвиге Гавриила Протодьяконова, простого якутского парня из Алагарского наслега Чурапчинского района, ставшего героем Сталинградской битвы. Он, проявляя природную смекалку, выкатил свою пушку-сорокопятку на нейтральную полосу близ Мамаева кургана и лично уничтожил три тяжелых немецких танка «Тигр». Но, к сожалению, чем-то (может быть, своим прямодушным характером?) он не угодил военному начальству и представление к званию Героя Советского Союза было отклонено – получил лишь медаль «За отвагу». Его подвиг был оценен по достоинству лишь 21.12.1989 г., когда ему посмертно было присвоено заслуженное звание Героя Советского Союза.

Как мы ныне знаем, таких не признанных по тем или иным причинам героев войны было много. Например, не угодил начальству своим излишне своевольным поведением А.И.Маринеско, командир краснознаменной подводной лодки С-13, известный по «атаке века» - потоплению 30.01.1945 г. корабля военно-морского флота Германии «Вильгельм Густлофф», на котором находились, кроме других, 1300 обученных подводников, которых бы хватило для укомплектования 70 немецких подлодок среднего тоннажа. Подвиг Маринеско был по праву оценен лишь спустя несколько десятилетий (05.05.1990 г.), когда, наконец, его признали Героем Советского Союза (посмертно).

И если Протодьяконов и другие (всего 875 человек) после войны всё же увидели свои родные места, то 1303 чурапчинцам не суждено было вернуться на родину - они навечно остались на полях сражений или погибли в водах далекого Ильмень-озера…

Прошли десятилетия, но чурапчинцы продолжают свято чтить память о своих погибших земляках. В каждом поселении улуса стоят памятники, к подножью которых каждый весенний день 9 мая – День Победы - потомки героев приносят цветы;

- Практически всем жителям нашей Республики, особо пожилым, известно о трагических событиях, связанных с переселением в насильственно-приказном порядке осенью 1942 года почти пяти тысяч жителей Чурапчинского района, территории которого вновь постигла засуха, в приленские северные районы (Кобяйский, Жиганский, Булунский) на рыбозаготовки для фронта.

Горькая правда о них раскрыта в статье Нинель Гусевой, перепечатанной из «Комсомольской правды в Якутии» на ресурс Якт.ру 7 декабря 2019 г. под названием: «Как огненная засуха проложила дорогу в ад» (перевод материалов для статьи с якутского Виктории Алексеевой).

Как указано в публикации «Переселение чурапчинцев: массовая гибель на северной земле в военные годы» (yakutiamedia.ru 23.01.2018 г.), из Чурапчинского района на север были переселены 41 колхоз, 1655 хозяйств, 4988 человек, в том числе 990 детей, из которых, по данным на 01.01.1947 г. в родные места вернулись лишь 1108 человек, 15 колхозов и 433 хозяйства. Лишь несколько сотен человек остались жить в северных районах.

Получается, что от голода и холода на северной чужбине погибли более трех тысяч переселенцев, что при сравнении превышает число погибших и пропавших без вести на фронте.

И ныне в селе Чурапча на вершине рукотворного кургана высится памятник погибшим переселенцам. Наверх ведёт 41 ступень – по числу переселенных колхозов.

К указанному можно добавить один не менее трагичный штрих. Многие этой непродуманной, принудительной «рыбалки» из числа оставшихся в живых и вернувшихся на родину (а это были в основном выжившие молодые люди и сохраненные ценой жизни родителей дети) еще долго после этого становились жертвами жестокой болезни, «заработанной» ими на «северах». И чтобы не быть голословным, приведу факт.         

Эту историю я слышал от близкого родственника, жителя Ожулунского наслега Чурапчинского района Софронова Феоктиста Романовича, в детстве непосредственно испытавшего на себе все тяготы трагедии. Дело в том, что люди, ставшие поневоле речными рыбаками, долгие месяцы питались в основном рыбой, причем она им выделялась в явно недостаточном количестве, ибо призыв «Всё для фронта, всё для победы!» соблюдался всеми свято. Поэтому детям (наверно, не только им), постоянно испытывавшим чувство голода, приходилось украдкой от взрослых варить по-новой и есть костные остатки рыб. При этом они глотали крупные кости с острыми краями обломов, остававшихся после примитивного измельчения с помощью камней. А эти кости на всем пути прохождения через пищевод, желудок и далее царапали, резали, ранили слизистые оболочки и ткани органов, которые кровоточили, болели, жгли внутренности. И можно ли говорить о нормальном усвоении пищи израненными органами людей, прошедших через это? А о медицинской помощи в те годы даже не заикнусь...

            Вот и ждали этих людей, в том числе и Феоктиста, гибельные болезни в виде злокачественной опухоли, а проще – рака пищевода, желудка и кишечника. Я помню, как он мучился этой болезнью, не зная, но догадываясь о ней, часто бегая в туалет, как терпел невыносимую боль, не показывая свои страдания людям, родным и близким. Как однажды у него блеснул луч надежды, когда ему обещали операционную помощь в Якутске. И не забуду как он тяжко и медленно умирал, испытывая адские боли, лежа на смертном одре – больничной койке Чурапчинской ЦРБ, куда его вывезли после того, как в Якутске вскрыли и тотчас зашили желудок, уже безвозвратно захваченный злокачественной опухолью.

Я думаю, что подобная причина вызвала преждевременную смерть не только одного Феоктиста. На многих наверняка далеким гибельным эхом отозвалась вынужденная «эпопея» моих земляков;

- В ночь на 10 апреля 1950 года на местности «Тииттээх» Качикатского наслега тогда еще Орджоникидзевского района (ныне – Хангаласский улус) сгорела юрта, на пепелище которой были обнаружены останки 9 взрослых людей – скотоводов колхоза «Октябрьская революция» из Чурапчинского района, и троих детей (двухлетнего мальчика и двоих грудных младенцев) с признаками насильственной смерти. Люди со своими семьями зимовали там, присматривая за молодняком КРС (ввиду засухи, повлекшей бескормицу, колхозники осенью пригнали стадо на место, где еще летом заготовили корм).

Это жестокое преступление, взбудоражившее всю Республику, долгое время оставалось нераскрытым. И только в результате блестяще проведенной оперативной комбинации было установлено, что оно совершено из корыстных мотивов организованной группой лиц - бандой, в которую входили жители не только местного наслега.

В память о безвинных жертвах в местечке Уор5а Хадарского наслега Чурапчинского улуса высится простой деревянный обелиск с их именами. Более подробно об этой трагедии можно узнать из документальной детективной повести, опубликованной мной в книгах «Кровавый отблеск пламени» и «Записки следователя»;

            - Как я уже указал, много тягот и лишений испытали дорогие мои земляки - чурапчинцы. Если в основании вышеуказанных трагических событий лежит ныне так называемый «человеческий фактор» (месть за верность зарождающейся новой власти, преступная непродуманность решения властей и обычная корысть), то это лишение вызвано чисто природным фактором. А именно, как мне кажется, распространением смертельно-опасной инфекции вирусного гепатита через употребляемую населением Чурапчи воду. Как мне кажется, к этому привел длительный застой на озерах, откуда добывалась питьевая вода, мягко говоря, не отличающаяся чистотой.

Помнится, в шестидесятых годах прошлого века в Чурапче (возможно, и в других населенных пунктах района) была распространена вышеуказанная инфекционная болезнь, в просторечии называемая «желтухой», поскольку вызывала желтизну кожных покровов и белков глаз. Я не располагаю точным количеством жертв этой болезни (их в открытом доступе нет), но могу засвидетельствовать, что многие мои знакомые, в том числе и родственники, преждевременно ушли из жизни именно по этой причине.

Горький опыт (вспомним Пушкина: «И опыт – сын ошибок трудных») привел много позже к принятию властями Якутии (спасибо первому Президенту Николаеву М.Е.) решения о строительстве двух водоводов от реки Лена через перевал к стокам в малые речки, питающие озера Чурапчинского, далее - Таттинского и Усть-Алданского улусов. Много денежных средств и труда специализированных предприятий понадобилось для этого, но проекты были осуществлены. Пару - тройку лет они (водоводы) достойно выполняли свои задачи, освежая воды многих озер. Однако позже, как у нас бывает - в результате «растащиловки» вспомогательные насосные станции прекратили свое существование. И до сих пор никому дела до этого нет – ведь деньги-то бюджетные, то есть народные. В конечном счете, это - мелочь на фоне распада Союза с его совхозами, заводами и иной народной собственностью. Хуже будет, если трагедия, связанная с гибелью чурапчинцев от банальной «желтухи», не дай бог, повторится;

            - Будь я верующим, назвал бы этот случай «божьим наказанием», только есть вопрос - за что, за какие такие грехи она легла на чурапчинцев?

По роду своей службы в конце 70-х годов прошлого столетия я ознакомился с материалами уголовного дела, возбужденного по факту массовой гибели летом 1977 года людей, живших на летнике (сайылыке) Кёмньё Арылахского наслега Чурапчинского района. По не установленной и поныне причине две семьи – Сивцевых и Аянитовых в количестве 12 человек, восемь из которых были еще детьми, погибли, как тогда было констатировано авторитетными специалистами из Москвы, от «отравления неизвестным ядом», попавшим в их организм через желудочно-кишечный тракт. И все. До сих пор эта неизвестность таит угрозу…

            Более подробно об этой трагедии можно узнать из написанного мной повествования из серии «Неразгаданные тайны следствия» под названием «Однажды летом» (книга «Кровавый отблеск пламени») и публикации «Арылахская трагедия: тайна гибели людей в 1977 году» (12.08.2019 г., Yakutia News);

- Радиация. Казалось бы, какое отношение она имеет к моим землякам – эта современная невидимая, но реальная угроза всему живому?

Мало кому известен факт так называемой Кыштымской аварии - техногенной ситуации, возникшей в сентябре 1957 г. на химкомбинате «Маяк», расположенном в закрытом городе Челябинск-40, когда вырвавшееся наружу бесконтрольное радиоактивное излучение привело к гибели людей. А затем отозвалось долгим смертельным эхом по всей стране.

Так вот, отзвук первой по времени в Советском Союзе (Чернобыльская катастрофа случилась в 1986 году) Кыштымской радиационной аварии дошёл в те далёкие годы аж до далёкой Якутии. Многие из старшего поколения помнят, наверно, о трагедии, связанной со сборной командой нашей Республики по лыжам, когда многие её члены пали жертвой радиоактивного заражения, повлекшего разрушение клеток кроветворной системы – лейкоза (рака крови). Эта трагедия опять же коснулась и людей из многострадального Чурапчинского района – после длительной тяжелой болезни ушли из жизни молодые еще Александра Божедонова и Григорий Оконешников, на свою беду попавшие в ту сборную команду по лыжам, которая участвовала в соревнованиях близ города Челябинска. В те времена прошел слух, что заблудившись во время тренировки в незнакомой местности, наши лыжники случайно забрели в запретную зону, зараженную радиоактивными осадками, где глотали с пылу с жару снег, как привыкли это делать у себя на малой родине…  

* * *

Согласно публикации «Динамика численности Чурапчинского улуса» (multiurok.ru), в 1939 году население Чурапчинского улуса составляло 16964 человека, затем в связи с засухой и наступившим голодом к 1941 году оно сократилось до 14390 человек. Потери на фронтах в военные годы из числа призванных 2178 воинов составили 1303 человека, вернулись живыми лишь 875 человек. Если учесть, что после трагического переселения на родину из почти 5000 человек в родные края возвратились по данным на 01.01.1947 г. лишь 1108 человек, получается, что от холода и голода погибли или остались на постоянное жительство в приленских улусах около 3900 переселенцев. Тем самым, послевоенное население Чурапчинского улуса составляло уже не более десяти тысяч человек. Лишь к 1985 году, то есть спустя 46 лет, население достигло довоенного уровня 1939 года. То есть потери населения Чурапчинского улуса за лихие военные годы составили около семи тысяч человек.

Согласитесь теперь - к их счастью, другие районы (улусы) Республики не понесли таких потерь, как чурапчинцы. Однако здесь еще раз хочется подчеркнуть, что они, несмотря на пережитые тяжкие испытания (война, переселение, голод, вызванный засухой и пр.) повлекшие гибель по самым скромным подсчетам более половины населения своего улуса, не пали духом, не изменили своим предкам, оставшись теми же трудолюбивыми и исполнительными людьми, готовыми на любые жертвы ради своей Республики и великой Родины – России.

* * *

Завершая разговор, хотел бы еще раз подчеркнуть, что фактически чурапчинцы выжили и ныне существуют благодаря своему трудолюбию и страстной тяги к жизни. Тут приведу небольшие примеры.

Многие годы жители Чурапчинского улуса, занимающиеся в основном древним трудом своих предков – скотоводством, для которого важнейшим фактором являются сенозаготовки, почти не зная передышки, в короткую летнюю пору умудрялись запастись необходимым количеством кормов на долгую зиму. В пору скудного травостоя, вызванного засухой, люди выезжали на сенозаготовки в отдаленные места. Помнится, издавна специально созданные бригады выезжали на участки далекой речки Нотара, впадающей в Алдан, а также в приленские районы (Намский, Хангаласский и др.), где заготавливали корм на оставленных местными сенокосчиками местах - заболоченных участках вдоль озер или заросших побегами тальника островах, а также заброшенных аласах и других подобных местах. Порой им удавалось заготовить сена в большем количестве, чем местные механизированные бригады.

Это могу подтвердить лично, ибо приходилось слышать подобное на итоговых совещаниях по завершении сенокосных кампаний, когда работал в вышеуказанных районах Республики. Тогда, помню, слышанное наполняло сердце гордостью за земляков и вызывало восхищение их упорством в достижении целей.

Вот так чурапчинцы, земляки из моей родной «деревеньки», несмотря на то, что природа во многом обделила их своей милостью, выжили и будут жить благодаря трудолюбию и стойкости характера.

И последнее. В данное время уголовное дело, возбужденное, как мне видится, без достаточных к тому оснований (возможно, преследуя цели устранения лица, неугодного властям – ведь такая нынче «мода»?) против Главы улуса А.Т.Ноговицына, на пути к полному развалу. Как известно, фигурант дела оправдан судом. И, надеюсь, Апелляционная инстанция примет справедливое решение и тем самым укрепит надежды чурапчинцев на лучшее будущее своего многострадального улуса.

Но, что бы там не говорили, уже сейчас видно, что мои земляки опять проявили сплоченность, защищая избранного ими самими руководителя, которому вверили свои судьбы в это нелегкое время. Они еще раз подтвердили тезис: чурапчинцы своих не бросают! И вновь проявили свои лучшие качества перед лицом очередных испытаний.

Леонид Диодоров

Член Союза журналистов РФ

Заслуженный юрист РС(Я)