Чтобы оценивать удобочитаемость языковых конструкций, используемых парламентариями, ученые составили индекс синтаксической сложности (ИСЗ). В нем учитывается множество различных параметров, включая долю глаголов, причастных оборотов, зависимых конструкций, количество грамматических основ в предложениях и другое. Самый сложный российский закон получил индекс 65, а самый простой — 16.

«За 2020 год федеральное законодательство удлинилось на 344 000 слов, статьи в законах стали длиннее, в предложениях стало больше зависимых слов и причастных оборотов», — пишет газета. После внесения путинских поправок в Конституцию Основной закон также стал сложнее для восприятия: ИСЗ для него выросла сразу на четыре пункта с 24 до 28.

«Нет фильтров, которые бы исключали слишком сложные формулировки. Нет формальных критериев избыточной сложности. В итоге негативные языковые практики канцелярита укореняются, становятся привычными», — объясняет проблему один из авторов исследования Александр Кнутов. Он также указывает на отсутствие какой-либо системности в российском законотворчестве.

Глава комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников признает, что «усложнение есть»: «Предложения становятся огромными, сплошные запятые и точки с запятыми, мысль становится не видна», — сетует он. Всё это, отмечает Крашенинников, неминуемо ведет к «сбоям» в работе законов, когда правоприменители не могут разобраться, что конкретно от них требуется.