Коновалов и Ларионов вместе со мной вернулись на наше место дислокации. “Вы должны подчиняться своему командиру Иванову, а общее руководство остается за командиром танка”.
Я хорошо знал ребят своего отделения, поэтому попросил заменить другим бойцом медлительного Класанова, который в нашем минометном расчете был третьим номером — заряжающим. “А я с Петром пойду хоть куда”, — напросился к нам наводчик из 2-го расчета Богомолов.
С горем пополам, на ломаном русском, мне пришлось держать доклад перед командиром танка: отделение прибыло в его распоряжение. Хорошо, что нас сопровождал ротный Коновалов. Он сказал, что командиру отделения гвардии младшему сержанту Иванову можно полностью доверять.
Неуютные будни солдата в конце войныНеуютные будни солдата в конце войны
— Да, наслышан о вас как о храбром бойце, помощнике командира взвода, — сказал уверенно танкист, крепко пожимая руку.
Мы тут же по его приказу вскочили на танк и устремились в бой с противником. С непривычки с трудом удерживаемся на боевой технике, которая, лязгая и грохоча гусеницами, несется по ухабам военной дороги, время от времени по команде спрыгиваем и отстреливаемся. Враг уже сильно не сопротивляется, чаще всего он, не вступая в бой, сдается.
Когда наш танк настигает фашистские автомашины и бронетехнику, то стремительно и дерзко давит их без разбору, атакует накоротке, потому что часть немцев, заметив советских, молниеносно успевает развернуть противотанковые орудия и завязывает бой. А идущих понурым строем фрицев, позади которых тянутся лошадиные повозки со складированным оружием, и, как правило, спрашивающих: “Где штаб русских?”, не трогаем.
После каждой остановки танка, согласно инструкции, командиру докладываю о сохранности своих бойцов. Таким образом мы, к счастью, без потерь взяли несколько населенных пунктов.
В одно прекрасное утро вошли в большой город с деревянными постройками. Танк встал возле длинного дома. Мы давно не видели хлеба. В основном питались за счет трофеев. Кухня почему-то стала сильно припаздывать.
Я спросил у командира: “Сколько будем стоять?” “Минут 20”, — недовольно буркнул он в ответ.
Недолго думая, ринулся к ближайшему дому. Через окно разглядел большие дубовые бочки. Выбив стекла, ворвался в дом, а там на дверях одной из комнат висит огромный замок. Выстрелил и резким ударом ноги долбанул его и очутился в клетушке, где за белой тряпичной загородкой обнаружил полки с хлебом. Сорвав тряпку, запихал туда как можно больше буханок. Отнес ребятам и приказал, чтобы они никуда не отлучались, и дальше побежал искать хоть что-нибудь съестное.
В конце короткой поперечной улицы, вымощенной булыжником, наткнулся на группу солдат, толпящихся возле серого здания с высокой лестницей. “Что дают?” — спросил у одного из них. “Спиртное, но пока продавца нет”, — недовольно пробасил усатый мужик.
Времени оставалось всего ничего, и я предложил ему идти напропалую. Мы, пробравшись сквозь толпу, оттолкнули незнакомца в гражданской одежде — в длинном черном пальто, державшегося за ручку входной двери, и, с ходу сорвав замки, заскочили в дом. А там, оказывается, на полках аккуратно складировано спиртное, до потолка, без ящиков. Я схватил восемь бутылок и помчался к своим.
И тут, на бегу, краем глаза заметил, как недалеко мелькнула немецкая каска. Машинально выкинул бутылки и последовал за фрицем. Он потихоньку уселся на корточки в уголке одного из домов, не замечая меня. Я, резко выскочив на середину улицы, ударил автоматной очередью и успел увидеть, как он падает, сраженный.
С перепугу показалось, что безбожно опоздал, и что есть силы сиганул к своим. Запыхавшись, не сразу понял, что одного из бойцов — Петрова — не хватает. Куда же он делся? Никто не знает. И тут раздалась команда: “К машине!”
— Товарищ командир, давайте чуть-чуть подождем опаздывающего!
Бывалый танкист, покраснев от злости, разразился руганью, обвиняя меня во всех немыслимых грехах: “Ты что, возомнил из себя начальника?! Куда подевал своих солдат?..”
И тут под рев заведенного танка откуда ни возьмись появился Петров и, видимо, привыкший к русскому мату-перемату, стал шутливо горланить: “А что, уже по нужде нельзя сходить?! Сейчас ведь боя нет!” “Ладно, поехали!” — скомандовал командир, и мы опять бодро двинулись вперед.
— Почему без спросу ушел? — делаю замечание Петрову, трясясь, как и все солдаты, от сильной вибрации корпуса быстро двигающегося танка.
— Да тебя не было! Я тащил красное вино, но по дороге, как назло, наткнулся на командира полка, и он заставил все вернуть, — с плохо скрытой досадой ответил Петров.
Быстро, а порой медленно передвигаясь на танке, в некоторых местах отстреливаемся. Чувствуется, что враг удирает. Иногда попадаем в небольшие засады.
Когда проезжали опушку леса, недалеко от нас разорвалась мина. Под шквалом пуль мы, как горох, рассыпались с танка. Одна из них пробила нижнюю часть моей каски, ремень которой не успел застегнуть, и поэтому полетела куда-то в сторону. Мне не до нее — прыгнув в ближайшую канаву, начинаю стрелять. Оказывается, каску продырявила пуля, выпущенная из винтовки татарина Кудашова, который, прыгая с танка, по неосторожности дернул затвор винтовки...
К печати подготовила
Галина МОХНАЧЕВСКАЯ.